Мы часто говорим о строительном искусстве животных. о постройках кротов, бобров и рыб, о разнообразных гнездах птиц, о сложных сооружениях муравьев и термитов. Мы удивляемся строительному инстинкту, кото­рый проявляется у всех этих животных. Кое-кто готов даже по­верить, что не только инстинкт, но и разум определяет выбор места, материала и тех приемов, которыми пользуются млекопи­тающие, птицы, насекомые, возводя свои постройки. Но животные не только строят, но и шьют.

В одном из музеев можно увидеть удивительное гнездо. Это — небольшой яйцевидный кошель, искусно сложенный из хлопка и овечьей шерсти, аккуратно устланный внутри конским волосом и тонкими волокнами растений, а снаружи плотно покрытый двумя крупными листьями, края которых были простеганы нит­кой. Кажется, хранители музея нарочно сшили эти листья ниткой, чтобы гнездо сохранило свою форму. Но подле гнезда на веточке закреплено чучело небольшой длинно­хвостой птички, похожей на нашу камышевку, а под чучелом сделана надпись: «Длиннохвостая портниха». Ясно, что гнездо это не только сложено, но и простегано его обитатель­ницей. Как же сооружается такое гнездо?

Гнездо «портнихи» висит невысоко от земли на ветке рас­тения с довольно большими листьями. Выбрав два крупных, крепких листа, висящих рядом, портниха стягивает их по кра­ям, иглой служит тонкий острый клюв. В этой работе ей помо­гают подвижные гибкие лапки. Нитку, подобранную где-нибудь на земле или скрученную ею самою из хлопка, портниха держит в клюве. Проколов края листьев, она продевает нитку в отвер­стие сначала одного листа, а затем другого и стягивает их края. Один стежок готов. За ним следует другой, третий, пока листья не будут прошиты полностью снизу вверх до самого края их у черешка. Это наиболее важная и ответственная часть работы длиннохвостой портнихи. Все остальное — выкладка гнезда хлопком, конским волосом — не представляет особых трудностей, хотя и требует много времени.

Но шить умеет не только длиннохвостая портниха. Этим ис­кусством обладают некоторые виды муравьев. Эти насекомые, полу­чившие название ткачей, пользуются при по­стройке гнезд своими собственными личинками. Личинка му­равья выделяет тягучую липкую жидкость. Эта жидкость, застывая в воздухе, превращается в длинную шелко­вистую нить. Вот этим-то и пользуются муравьи-ткачи, соору­жая гнезда из листьев. В то время как одна партия рабочих, стянув края листьев, крепко поддерживает их челюстями, дру­гие держат наготове по личинке. Держа в челюстях личинку, муравей прикасается ее головкой к стянутым листьям и скреп­ляет их края нитью, образовавшейся из выделенной личинкой жидкости.

Целая группа муравьев работает одновременно, и благодаря их совместной работе листья, предназначенные для жилья, ока­зываются в конце концов прочно затканными «шелком». Все это могло бы показаться невероятным, если бы не подтверждалось многократными наблюдениями натуралистов над работой живу­щих в Индии и Бразилии муравьев-ткачей.

Некоторые ученые насчитывают свыше пяти тысяч видов муравьев, которые отличаются друг от друга величиной, цветом, строением тела, образом жизни, повадками и т. д. Таковы, на­пример, муравьи черные, красные, рыжие, желтые лесные, луго­вые, муравьи-листорезы, муравьи-ткачи и т. д. Все они искус­ные строители.

Иной раз, расколов гнилой пень, можно увидеть тысячи ма­леньких «комнаток» с тонкими перегородками, между комната­ми узкие проходы, столбики, подпорки, галереи. Все это сделали муравьи-плотники своими крепкими и острыми челюстями. От гнезда идут дорожки, посыпанные песком и выложенные мел­кими камешками. Кроме таких открытых дорожек при всяком гнезде есть и подземные ходы, которые иной раз тянутся до­вольно далеко от гнезда.

Среди других насекомых также встречается немало искусных строителей, получивших такие красноречивые названия, как трубковерты, плотники, шерстобиты, корзинщики. Это уже не муравьи, а пчелы, осы и жуки.

Строительный инстинкт проявляется в очень разнообразной форме в зависимости от тех условий, в которых он вырабаты­вался. В одних случаях он прост, ничем особенным не пора­жает; в других, наоборот, чрезвычайно сложен и вырабатывал­ся, надо полагать, веками. Сколько неприспособленных должно было погибнуть, прежде чем развились приспособленные «счаст­ливцы», у которых нужный им в жизни инстинкт укрепился окончательно.

Возьмем такой пример. Перед нами небольшой жук золо­тистого цвета с ярко-синим брюшком. Это тополевый трубко­верт. Ему — точнее его самке — нужно свернуть из то­полевого листа трубку, в которую будут отложены три-четыре яичка. Работа кропотливая и, главное, долгая — целый день уходит на приготовление одной трубки. Самка работает непре­рывно и днем и ночью, но за сутки ей удается свернуть лишь два листа.

Голова у самки вытянута в хоботок, расширенный на конце лопаточкой, с острыми челюстями. Лопаточка, челюсти и нож­ки — таковы ее «орудия производства». Самка сворачивает мо­лодые листья деревьев (тополя, ореха, березы). Сначала она прокалывает черешок листа, отчего приток соков к листу умень­шается, и он вянет, становится податливым для работы. Тогда жучок пускает в дело и лопаточку и ножки; ножками медленно сворачивает лист, а лопаточкой приглаживает его края, как портной разглаживает шов. На зубчиках листа имеются вали­ки, которые при нажиме выделяют клейкий сок. Надавливая ло­паточкой на валики листа, неутомимая работница выжимает из них клей, которым скрепляются края. В результате этого напря­женного труда получается жилище для потомства.

Бабочка-мешочница тоже строит «хижину», кото­рую гусеница не покидает, пока не сделается бабочкой. Стро­ится эта хижина из травинок, которые сверху прикрепляются и широко расходятся книзу. Изнутри она подбита шелковис­той подкладкой. Каждый мешочек состоит из трех слоев: внут­реннего — чрезвычайно тонкого, прилегающего прямо к неж­ной коже гусеницы; среднего — из ткани, смешанной с де­ревянистыми частичками, и, наконец, внешнего слоя — из прутиков.

Теперь обратимся к пчеле по прозвищу «плотник». Своим острым жалом она долбит ствол старого дуплистого дерева или бревна, просверливая в нем галерею. Когда галерея готова, пче­ла разбивает ее на несколько ячеек с перегородками, которые она сооружает из лежащего тут же материала, то есть из опилок, склеивая их своей слюной.

Другая пчела — «корзинщица» — устраивается более затей­ливо. При выборе места для постройки эта изящная сероватая пчелка пользуется сначала чужим трудом — пробирается в опус­тевшую галерею других насекомых или даже земляного червя. Очистив и подправив такую галерею, она устраивает в ней свои ячейки или «корзиночки» из отрезков листьев, собранных с си­рени, белой акации, боярышника, розового куста.

Еще затейливее работа пчелы, прозванной «шерстобитом». Эта пчела тоже пользуется как базой для своей постройки по­мещением, оставленным другими насекомыми. Свои ячейки — тонко сработанные мешочки — она выделывает из ваты.

Только что сделанный ватный мешочек представляет собою самое изящное из гнезд насекомых, особенно когда он свит из ярко-белой ваты. Ни одно из птичьих гнезд не похоже на него по тонкости материала, по обработке и изяществу формы.

Впрочем, и среди ос встречаются мастерицы, которые могли бы смело конкурировать в строительном искусстве с пчелой-корзинщицей и даже с пчелой-шерстобитом. Такова, например, оса эвмен.

Выбрав для гнезда небольшой куст с тонкими раскиди­стыми стебельками, эвмен прикрепляет к ним несколько своих ячеек. Материалом для постройки служит земляная пыль и бле­стящие песчинки желтого или белого кварца. Инструментами для работы здесь, как и у шерстобита, оказываются лишь че­люсти да лапки. Челюстями оса наскабливает пыль, превращая ее при помощи собственной слюны в некоторое подобие цемен­та, из которого сначала скатывает комочки, а из комочков делает изящные кувшинчики величиной с маленький лесной оре­шек или крупную вишню. Затем, когда многослойный цемент­ный фундамент возведен, эвмен обкладывает всю внешнюю по­верхность каждого кувшинчика кусочками блестящего кварца. Особенно нарядно выглядит такой кувшинчик тогда, когда эв­мен покрывает его снаружи крошечными ракушками.

Большинство видов ос обра­зует, подобно пчелам, большие семейные общины; этих ос назы­вают бумажными осами за то, что они строят для себя гнезда из особого материала, ко­торый похож на плотную, тол­стую бумагу. Такие гнезда стро­ятся большей частью на ветках дерева или кустарника.

Наметив подходящее место для гнезда, оса, отковырнув несколько кусочков древесной ко­ры, пережевывает ее, смешива­ет со слюной и закладывает основание первой ячейки, затем второй, третьей и т. д. Вскоре небольшое гнездо готово. Оса откладывает в каждую из ячеек по одному яйцу и снова прини­мается за постройку, увеличи­вая таким образом свое гнездо. Как только в гнезде появляются юные осы, они тоже начинают строить ячейки. Проходит не­сколько месяцев, и оса-мать де­лается родоначальницей много­численной семейной общины. У нее уже тысяч 10-15 детей. Смотрите, какое роскошное гнездо они соорудили. Это мно­гоэтажное помещение, напоминающее большое яйцо. Сна­ружи гнездо покрыто материа­лом, похожим на картон, внутри расположены в несколько эта­жей соты со множеством ячеек. В одних ячейках — мед для по­вседневного питания, в дру­гих — яйца, личинки, куколки либо сами осы.

Не менее замечательны постройки (гнёзда) термитов, ино­гда их ошибочно относят к муравьям. Особенно боль­шие постройки воздвигают ратные, или воинственные, термиты: высота гнезда иногда превышает два метра, ширина примерно таких же размеров. Снаружи гнездо покрыто толстым слоем су­хой грязи, как будто оштукатурено. Гнездо сделано так проч­но, что человек может встать на него и не провалиться.

Особенно интересны сооружения песочных термитов, живу­щих в Америке по берегам реки Амазонки. Они строят целые городки с крытыми галереями от одного термитника до другого.

Есть особая порода термитов, которые устраивают свои гнез­да в древесных стволах. Это термиты-резчики. Они прогрызают в древесных стволах ходы и множество камер различной вели­чины, так что внутренность ствола представляет собой скопле­ние пустот, прикрытых тонким слоем коры.

Все виды термитов, особенно резчики, причиняют людям не­мало бед и неприятностей. Термиты часто появляются в огромных количествах в населенных людьми местностях и производят разрушения: уничтожают домашнюю утварь, книги, платья и обувь, подтачивают деревянные части домов — балки, пол, рамы окон, двери и т. д.— и делают это удивительно быстро. При та­ких набегах они делают галереи от нижних этажей до чердака.

Можно привести огромное количество примеров, показываю­щих, как разнообразно проявляется у животных, особенно у на­секомых, строительный инстинкт.