Мы привыкли думать, что все заботы о потомстве целиком падают на самку. Да и факты это подтверждают. Обычно самки высиживают яйца или вынашивают детенышей в своей утробе. Самки кормят детей, защищают, воспитывают их и учат ориентироваться в окружающей обстановке. Однако более обстоятельное знаком­ство с жизнью животных показывает, что зачастую немало забот о потомстве выпадает и на долю самцов. Достаточно вспомнить хотя бы аистов, пингвинов и многих других птиц, у которых самцы и самки чередуются в трудном деле высиживания яиц. Но не об этом сейчас пойдет речь. Хочется привести несколько примеров, показывающих, что иногда все заботы о потомстве полностью лежат на самцах, а самки проявляют в этом отношении поразительную «беззаботность» или «равнодушие». Классическим примером может служить небольшая рыба — колюшка.

Самец колюшки — задиристое создание. С другими самцами он постоянно вступает в драку, да и к самкам до поры до времени особого расположения не проявляет. Но вот приходит брачная пора. И самец колюшки преображается. Его будничная бледно-зеленая чешуя становится ярче: она отливает на спине и брюш­ке синим и красновато-зеленым цветом. Забыты драки, он больше не шныряет во все стороны, чтобы удовлетворить свое любопытство. Настали дни работы и хлопот. Колюшка-самец принимается за дело: он со­бирает корешки и стебли водяных растений и, расчистив место на песчаном дне, где вода не застаивается, строит гнездо для будущего потомства.

Через несколько дней, когда гнездо готово, самка отправ­ляется к самкам. Они обычно вертятся тут же, неподалеку. Он подплывает к одной из них, подхлестывает ее хвостом, а в случае надобности колет иглами, торчащими у него на спи­не, и загоняет в гнездо. Самка откладывает икру, а затем выби­рается из гнезда. Самец ей в этом не препятствует и отправ­ляется за второй самкой, а затем за третьей. Когда наберется до­вольно много икры, самец оплодотворяет ее и больше не подпускает самок к гнезду: это необходимая мера предосторожности, ибо самки, лишенные материнского инстинкта, охотно поедают свою же собственную икру.

Итак, икра отложена и оплодотворена. Теперь для самца на­ступают новые заботы. Он исправляет то здесь, то там изъяны в гнезде и, главное, забираясь время от времени внутрь, тихо шевелит грудными плавниками, создавая таким образом приток свежей воды, содержащей кислород, необходимый для развития икры.

Проходит десять-двенадцать дней. Вместо икринок в гнез­де уже крошечные рыбешки. Отцу прибавляется работ. Он разбирает крышу своей постройки, создавая таким образом больший приток насыщенной кислородом воды и света для на­ходящейся в гнезде молодой поросли. За пределы гнезда он ее пока не выпускает. Если же несколько рыбешек все же оказывается вне гнезда, отец обязательно водворяет их обратно, пользуясь для этого простым приемом: забирает беглецов в рот и только вернувшись в гнездо, выпускает их на свободу.

Так растут дети под наблюдением заботливого отца, становясь с каждым днем все более и более самостоятельными, пока не придет пора освободиться от опеки и зажить своим умом.

Этот факт интересен во многих отношениях. Достаточно ска­зать, что большинство рыб мечет икру прямо в воду, оставляя таким образом свою икру без надзора. Здесь же все не так: колюшка строит гнездо, заботится об икре, охраняет и воспитывает потомство. И, что особенно удивительно, все это проделывает не сам­ка, а самец.

Колюшка — не единственный представитель чадолюбивых рыб-самцов. Например, есть рыбы, обитающие в пресных водах тропиков. Самка мечет икру в виде двух гроздей яиц, связанных перемычкой. У самца на затылке есть костяной крючок, которым он хватает эти грозди и плавает с таким оригинальным украшением до тех пор, пока из яиц не разовьется молодь, способная к самостоятельной жизни. Любо­пытно, что крючок на затылке самцов появляется лишь с на­ступлением половой зрелости. У самок такого крючка нет.

Перейдем к следующему примеру. Кому из вас не приходи­лось видеть в музеях, а может быть и в аквариумах неболь­ших рыбок, которые получили название морских коньков. У сам­цов этой породы рыб имеется на брюшке небольшая сумка, ко­торую называют выводковым мешком. В брачную пору, во время спаривания, самка выбрасывает икринки, которые попадают через небольшое отверстие в вы­водковый мешок самца. Стенки этого мешка, богатые кровенос­ными сосудами, обильно выделяют слизь, обволакивающую ик­ринки. Слизь, заключающая в себе различные жи­ры и белковые вещества, служит первое время единственным источником питания для молоди. Рыбешки покидают свое вре­менное убежище и начинают жить самостоятельно только по­сле того, как достаточно вырастут и окрепнут.

Еще один пример. Самка губана во время нереста откладывает свою икру в воду, а самец забирает ее в рот. Икринки остаются в пасти губана и превра­щаются в рыбешек. Однако они не сразу покидают отца. Оставляя его на короткие промежутки, чтобы поесть и порезвиться в воде, они возвращаются в свой приют, а отец от­крывает рот и впускает их внутрь. Ему нелегко приходится в это время: пока яйца развиваются и молодое поколение продол­жает жить в своем убежище, губан не принимает пищи и бук­вально голодает. По мере того как дети растут, рот губана, бережно таскающего в своей пасти два-три десятка детенышей, все больше и больше раздувается, придавая ему уродливый вид.

Поднимаясь выше по ступеням животного царства, от рыб к земноводным, мы найдем несколько замечательных примеров родительского инстинкта у самцов. В этом отношении исключи­тельный интерес представляют два вида жаб. Одна из этих жаб по месту своего жительства называется суринамской жабой.

Когда самка суринамской жабы начинает метать оплодотво­ренную икру, самец помогает ей, подхватывая и размещая ик­ринки на спине самки. Вскоре вокруг каждой икринки кожа утолщается и разрастается настолько, что облегает ее со всех сторон. Таким образом, каждая икринка оказывается как бы в мешочке, и число мешочков соответствует числу икринок, уло­женных самцом на спину самки. Роль самца на этом кончается. Все остальное доделывается организмом самки. Стенки каждо­го мешочка обильно снабжены кровеносными сосудами, кото­рые доставляют появившемуся из икринки зародышу все, что необходимо для его питания и дальнейшего развития.

Гораздо ответственнее роль самца жабы-повитухи, то есть повивальной бабки, или акушерки. Название это получено жабой вполне заслуженно. Самка жабы-повитухи мечет в воду икринки, скрепленные вместе наподобие четок. Самец распо­лагается позади самки и постепенно наматывает себе на бедра ленту из икринок. Как только эта операция заканчивается, он выбирается из воды на сушу и ждет того момента, когда из яиц разовьются головастики. Ждать приходится долго — около трех недель. К концу этого срока самец вновь погружается в воду, а очень скоро его можно увидеть в окружении шныряющих во все стороны головастиков.

Существует несколько видов лягушек, самки которых носят оплодотворенную икру на спине. Еще дальше пошло развитие приспособлений для защиты яиц у американских сум­чатых лягушек. Расположенная на спине самки сумчатой лягуш­ки сумка открывается отверстием в ее задней части. По мере того как самка откладывает икринки, сидящий подле нее самец подхватывает их, оплодотворяет и впихивает своей задней лап­кой в сумку, где они и проходят полное развитие.

Среди американских лягушек есть вид, у которого выводко­вой сумкой наделен самец; она расположена на груди. Самец засовывает в нее оплодотворенные икринки, в сумке совершает­ся их полное развитие в лягушат.

В Южной Америке, в Чили, водится черная уродливая жаба. В пору размножения брюшко самца сильно раздувается, точно туго натянутый барабан. Из этого «барабана» на свет появляется штук десять-двенадцать совершенно развитых детенышей. Как они туда попали?

У самца чилийской жабы глотка переходит в два мешка: один служит настоящим желудком, другой — голосовым меш­ком. Когда самец задает в брачную пору концерт (его называют «болотным соловьем»), этот мешок исполняет сначала роль резонатора, а позже —  выводковой сумки. Самка чилийской жабы откладывает яйца в воду. Самец проглатывает их. Но из глотки яйца направляются не в желудок, а в голосовой (вывод­ковый) мешок, который растягивается как барабан. Когда из них разовьются маленькие жабы, отец таскает молодь, пока она не подрастет. Этот живой груз сдавливает самцу желудок и ме­шает принимать пищу, так что он голодает и страшно худеет. Это продолжается до тех пор, пока дети не покидают свою живую колыбель.

Мы остановились лишь на нескольких фактах. Но их вполне достаточно для знакомства с одним из интереснейших явлений живой природы.

Две могучие движущие силы лежат в основе развития всего животного мира: инстинкт самосохранения и инстинкт продол­жения рода (родительский инстинкт). Первый инстинкт поддер­живает существование индивида, то есть отдельной особи; второй инстинкт поддерживает существование того вида, к которому относится данная особь.

В родительском инстинкте первое место занимает инстинкт материнский, а второе — инстинкт отцовский. Мы познакоми­лись с несколькими примерами отцовского инстинкта, наиболее яркими и сложными его проявлениями. Мир животных изобилует примерами очень простых и чрез­вычайно сложных случаев проявления отцовского инстинкта, который развился из стремления вида сохраниться, то есть воспроизвести потомство и оградить его от опасности, поджидающих на первых порах жизненного пути.