Теперь перед нами пройдет разношерстная компания животных-дармоедов, которые присоседились к другим животным и живут за их счет. Не нужно пони­мать так, что они пользуются крохами с барского стола и побираются. Нет, все эти животные, на­зываемые обычно паразитами, доставляют много неприятностей, а нередко и страданий тем, за чей счет они живут. Нет на свете, кажется, ни одного животного, которое не носило бы на себе или внутри себя какого-нибудь паразита. Комары, блохи, клопы, вши, клещи — вот вам целый «букет» паразитов, пресле­дующих человека и часто не дающих ему покоя. А ме­жду тем, что значат они в сравнении с теми паразитами, которые селятся внутри человеческого тела, а также и внутри тела различных животных! Заведется такой паразит где-нибудь в кишечнике, в печени, в мышцах, в коже, в костях, в легких, даже в сердце и мозгу, и гложет человеческое тело, причиняя хозяину его целую уйму неприятностей и страданий, нередко вызывая болезнь и смерть. Неприятные создания. Они не сумели устроиться в жизни так, как устроились другие животные. Туго пришлось их предкам на белом свете, надо было найти способ избежать голодной смерти. И вот выход из надвигавшейся беды был найден: жизнь на чужой счет, паразитизм.

Заметим, что именно человек, а никто другой, дал приют более чем тридцати видам самых разнообразных пара­зитов. Впрочем, с человека хоть есть что взять. Но пред­ставьте себе, что какой-нибудь несчастный таракан, и тот должен носить в себе и питать таких дармоедов, кото­рые очень ловко устролись у него в кишечнике и жи­вут себе припеваючи, питаясь тем, что там находится. Про других же более крупных животных и говорить не­чего: все они дают приют одному или нескольким пара­зитам, всех их природа наградила неразлучными и не всегда безопасными спутниками.

Познакомимся же поближе с некоторыми из парази­тов и посмотрим, нет ли в их жизни чего-нибудь инте­ресного.

Мы уже говорили, что паразиты бывают разные: одни живут на поверхности на поверхности тела живот­ных — на коже, в шерсти, в волосах; другие же распо­лагаются внутри тела — в мыщцах, в кишечнике, в пе­чени, в сердце и т. п. Еще нужно помнить вот что: одни паразиты не задерживаются надолго, другие — остаются пожить некоторое время, а иные не расстаются со своим хозяином до конца дней своих. Есть, впрочем, между пара­зитами и такие, которых нельзя причислить ни к по­стоянным ни к временным. Таковы, например, комары, блохи, клопы. Это — все залетные гости; сядут они на человека или на животного всего на несколько мгновений, насосутся их крови и улетят или ускачут себе по добру по здорову с сытым, ставшим красным брюшком, если только взбешенный их укусами человек не прихлоп­нет их на месте.

И вот еще что: многие паразиты так малы и ничтожны, что простым глазом их не увидишь: нужно воорузиться лупой или микроскопом, тогда только разглядишь этих крохотных, но очень неприятных наших врагов.

Невооруженным глазом можно увидеть собачьего клеща. Вы, возможно, видели на своих собаках это отвра­тительное членистоногое создание. Живет собачий клещ чаще всего у окраин лесов и на лесных дорожках, где-нибудь в густой траве. Шныряет он нетерпеливо с травинки на травинку, поджидая добычу. Вот бежит собака; клещ уцепился за нее своими крюч­коватыми лапками и ловко шмыгнул в шерсть. Тут уж ему раздолье. Держится он крепко за шкуру собаки и расправляет свои че­люсти, которыми  очень ловко двигает взад и вперед. Проде­лав этими челюстями глубо­кую ранку в коже, клещ за­пускает в нее свой длинный хоботок и начинает пить кровь животного. Сосет он нещадно и тут же, на глазах, толстеет, раздувается, делается совсем круглым да гладким, так что под конец и не узнаешь в нем того исхудалого, плоского клеща, который только что озабоченно бегал по траве, ища, чем бы поживиться.

Есть у собачьего клеща очень близкий родственник, жестокий враг человека, чело­веческий клещ, или, как принято называть его, чесоточный зудень. Вот уж подлинно «маленький, да удаленький»! И не увидеть его без увеличи­тельного стекла, так он мал, этот чесоточный зудень, а ме­жду тем сколько страданий может при­чинить человеку, в коже которого случайно заведется. Заберется несколько штук таких зудней в кожу, рас­плодятся там и путешествуют, прокладывая в коже ходы-галереи. Человек начинает испытывать страш­ный, мучительный зуд, который он старается унять, расчесывая до крови свою кожу; оттого-то про людей, у которых заводятся зудни, говорят, что они больны чесоткой.

А вот еще один кровопийца — комар, надоедливый мучитель людей. Несносное создание! Где только он ни водится: ни холод ни жара ему ни по чем! В некоторых странах комаров водится даже больше, чем у нас. Иногда целые тучи их носятся в воздухе, на­полняя его надеодливым писком; а несчастный человек пускается на всякие выдумки, чтобы как-нибудь избавиться от их укусов. Проныра-комар все равно разыщет-таки себе какую-нибудь щелку, доберется до человека, прозвенит весело над ухом его, сядет на лицо или руку, запустит в кожу жало, проколет ее до крови — и давай сосать ее до тех пор, пока не надуется пузырем, так что и лететь-то ему трудно становится.

Комары водятся и в холодных, и в жарких странах. Главное, чтобы поблизости была река или болото; а известно ведь, что как на севере, так и на юге, очень много болот. Весной каждая комариная самка откладывает обычно штук триста яиц, маленьких, едва заметных. Разыщет она какое-нибудь растение, плавающее в воде, и начинает откладывать свои яички. Как же она это делает? А вот как: выпустит яичко, подхватит его задними лапками и укре­пит на листе; потом еще одно, потом еще, и еще, одно возле другого, до тех пор, пока не получится целая кучка. Яички эти клейкие и потому крепко держатся друг возле друга. И вот уже листок с яичками подхватили водяные струми, и отправились они в плавание. Вскоре из яичек вылупляются небольшие личинки, вовсе не похожие на взрослых комаров. Живут эти личинки в воде, выискивая в ней для себя пищу. Несколько раз они «ли­няют», «переодеваются», то есть сбрасывают оболочку, под которой образуется новая шкурка. При последнем «переодевании» вместо длинных, щетинистых и неуклюжих личинок выходят на свет стройные комары с длинными ножками, прозрачными узкими кры­льями, с тонкой талией и небольшой головкой. Скинув свои рубашки, новорожденные комары расправляют ножки и крылышки и улетают, наполняя воздух пронзительным, звенящим писком.

Теперь не угодно ли принять к сведению, что детвора у комаров рождается за лето несколько раз и что, сле­довательно, нечего удивляться тому, что не­сметные полчища этих насекомых допекают и преследуют чело­века и животных.

Рассказывать ли о других паразитах-кровопийцах, — о мелкой мошкаре, вонючем домашнем клопе клопе, о неуго­монной попрыгунье-блохе? Не стоит: все они одним миром мазаны, все нарушают покой человека, все тянут из него кровь, просверливая сначала ранку в коже своими острыми, как игла, хоботками.

Посмотрим теперь на других паразитов, которые умудряются пробраться внутрь человеческого тела и уже там обзаводятся детворой.

Слыхали ли вы что-нибудь о трихинеллах? Плохо придется тому, кому случайно вместе со свиным мясом попадут они: человек тяжело заболевает. Отчего же это происходит? Неужели ничтожный червячок, которого можно разглядеть только в лупу, способен убить человека? Да, к несчастью, это случается; и, чтобы понять, отчего это происходит, познакомимся поближе с жизнью трихинелл.

У различных домашних животных, чаще всего у свиньи, появляются в мышцах небольшие белые червячки. Они лежат, свернувшись винтом или кольцом, по одному, редко по два и по три, в белых мешочках, которые называются коконами. Тут, в свином мясе, они могут пролежать очень долго, заключенные в свои коконы, как в темницу. Чтобы освободиться из заключения и произвести на свет потомство, этот паразит должен покинуть своего старого хозяина-свинью и обзавестись новым—уже не свиньей, а человеком. Человек сам является ему на выручку. Он убивает свинью, в мясе которой заточены трихинеллы, готовит из этого мяса ветчину и колбасу и пускает все это в продажу. Люди покупают зараженную ветчину и, не обращая внимания на то, что она усеяна внутри множеством белых крапинок (это и есть коконы), едят ее. А пара­зиту это только и нужно было: попав вместе с ветчиной в кишечник человека, трихинеллы освобождаются из коконов. Оплодотворенные самки внедряются в стенки кишечника, рождают мельчайших личинок, которые с током крови разносятся по телу хозяина. Разъедая волокна, из которых сложены мыщцы, они причиняют невыносимые страдания человеку. Так мигрируют трихинеллы из тела свиньи в тело человека, меняя одного хозяина на другого только для того, чтобы продлить свою жизнь и обеспечить жизнь своим детенышам.

Есть у человека еще один паразит, — он называется солитером, — который достается ему от свиньи, а иногда и от других животных таким же точно образом, как и трихинелла. Этот длинный-предлинный червяк иногда достигает 10 метров; только он не круглый, а плоский. Паразитирует в органах и тканях человека и тянет из него живительные соки. Хорошо еще, если в кишечнике заведутся один-два таких паразита; а то случается, что их соберется штук двадцать, и тогда плохо приходится бедному человеку. Его по­стоянно томит чувство голода: ест он за троих, но вместо того, чтобы набираться сил, он все больше и больше сла­беет и худеет. Да и по­нятно, почему пища не идет ему в прок: ведь получается, что он кормит не себя, а нена­сытных солитеров, ко­торые поселились в его кишечнике и завладели всей его пищей.

Да, любителям свинины нужно быть осмотрительней! Недаром Моисей запретил евреям есть свинину; недаром Магомет наложил такой же запрет на свинину для магометан. Исполняя заветы своих пророков, маго­метане и евреи реже других страдают от солитера.

Однако, какое отношение к этиому паразиту имеет свинья? Дело в том, что это неопрятное и обжорливое созданье, как известно всем, ест всякую гадость, а вместе с нею часто прогла­тывает яички солитера. В кишечнике из яичек появляются маленькие небольшие пузырьки; каждый из таких пузырьков вооружен шестью крючоч­ками. Выйдя из яичек, пузырьки пробуравливают своими крючочками стенку кишечника и оттуда пролезают куда-нибудь в мышцы или в печень свиньи. Тут пузырек разрастается, становится довольно большим, и на нем вырастает головка, сидящая на тонкой шейке. Дальше этому зародышу солитера уже нечего делать в свинье: надо как-нибудь попасть в кишечник человека. Попав туда вместе со свиным мясом, паразит теряет свой пузырь; остается одна головка да шейка. На головке теперь четыре присоска и двадцать четыре крючочка. Присос­ками и крючочками паразит плотно прикрепляется к стенкам кишечника человека. Теперь для него настоящий праздник: еды — сколько хочешь, просторно. Расти себе на здоровье! И он растет: становится всё длин­нее и длиннее, число чле­ников быстро увеличивает­ся, и в конце концов из небольшого паразита получается настоящий солитер лента, громадный дармоед-обжора, длина которого иногда достигает десяти метров.

Оставим, однако, человека и по­смотрим, как устраиваются дармоеды при жи­вотных.

Расскажем об одной мухе, от которой туго приходится некоторым паукам. Не все же, в самом деле, паукам завлекать несчастных мух в свои сети! Бывает и так, что паучиха со своими малы­шами попадает в просак и остается в дураках.

Муха, о которой идет речь, совсем особенная и нашим комнатным мухам не чета. Желтая, покрытая бурыми пятнами, с большой головой на длинной шее, с крепкими крючковатыми лапками,— она не подбирает крох со столов, а живет как настоящая хищница, охотясь за другими мелкими насекомыми.

Вы, может быть, знаете, что из мушиных яичек вылупляются сначала не настоящие мухи, а небольшие личинки, которые потом превращаются в мух. Так же точно из яичек нашей мухи-хищницы выползают маленькие червячки (личинки) с лапками, острыми челю­стями и щупальцами на голове; забираются эти червячки куда-нибудь в щели и прячутся там на зиму. Всю зиму они голодают в ожидании весны, когда для них сыщется подходящая пища; а пищей такой для них служат маленькие паучата. Как же они разыскивают себе эту пищу? И почему паучиха-мать, зорко следящая за своими чадами, позволяет обмануть себя и дает в обиду? Она, бедняжка, и не подозревает, что личинки мантиспы (так называется муха, о личинках которой мы сейчас говорим) ее перехитрили. Сидит паучиха в своем гнезде и караулит большой шелковистый кокон, в который сзпрятала она свои яички. Из этих яичек давно вылупились паучки, но выходить им из кокона пока еще рано, так как они еще не совсем подросли и окрепли. Ждет паучиха своих малюток, ждет терпеливо, но на­прасно: не видать ей их, потому что их съели ли­чинки мухи-мантиспы. Страшно, проголодались они за зиму, а с наступлением весны подкрались незаметно к кокону паучихи, продырявили его немножко снизу и забрались в него сами, чтобы полакомиться паучатами. Итак, все паучата незаметно съедены, а несчастная пау­чиха продолжает ждать, что вот-вот пробуравится шел­ковистый кокон и выползут из него ее крохотные де­теныши. Можете теперь представить себе ее гнев и отчаяние, когда через некоторое время из кокона появляются  не паучата, а с шумом вылетит желтая с бу­рыми пятнами муха...

А вот еще и другой такой же злодей: называется он ситарисом и допекает не пауков, а пчел.

Есть дикая порода пчёл, которые строят себе гнезда в стене или в крутых земляных откосах на дороге. Гнездо такой пчелы имеет длинный коридор, в конце которого находится несколько ячеек. Вот здесь-то, в пчелином коридоре, самка ситариса откладывает свои яйца.

Через некоторое время из ее яичек появляются ли­чинки — черные крохотные червячки с острыми челю­стями, длинными цепкими лапками и длинными щупаль­цами (усиками). Сидят себе эти червячки и ждут добычу.

Вот пробирается на прогулку через коридор, один из трутней (пчелиный самец). Улучив момент, личинка ситариса забирается на мохнатую спинку трутня и прячется в волосках. На воле трутень встречается с пчелиною самкой. Во время этой встречи личинка ситариса перебирается со спинки трутня на тело самки.

Прилетает пчела домой, в улей, и тащит вместе с собою незваного гостя. Вот остановилась она над ячейкой, в которой лежит пчелиное яичко, — и опускает туда каплю принесенного меда, чтобы было чем пола­комиться пчелиной личинке, когда она вылупится из яйца. А черненький червяк тем временем тихонько сползает со спины пчелы в ту же ячейку. Бедная ра­ботница-пчела и не чуяла, какого злодея принесла с собой! Очутившись в ячейке, личинка прогрызает пчелиное яичко и высасывает его с большим удовольствием, так как со дня рождения ей в первый раз удалось поесть. Наевшись вдоволь, червяк разбухает, шкурка его лопается, и из-под нее вместо черной личинки с лапками и челю­стями вылезает пухлый белый червяк, слепой, без ла­пок и челюстей. Белый червяк залезает в мед, который оставила в ячейке пчела, пьет его жадно и растет себе на славу до тех пор, пока из него не образуется настоящий жучок. Тогда он осто­рожно продырявливает ячейку и, пользуясь тем, что пчелы усердно заняты своей работой, а потому не обра­щают на него никакого внимания, преспокойно вылетает себе из гнезда.

Так в пчелином улье нежданно-негаданно заво­дится чужак, и из ячейки, в которую пчелиная матка кладет свое яичко, вылетает иногда жук вместо пчелы.

Расскажем еще об одном очень любо­пытном паразите. Есть небольшие насекомые, которых называют наездниками... Впрочем, прежде чем говорить о наездниках, поговорим о гусеницах, на которых наездники нападают. Всякий, конечно, много раз видел бабочек, одна из них зовется шелкопрядом.

Летом бабочка откладывает свои маленькие яйца, иногда штук 200—300, на ветках и листьях деревьев. Про­ходит несколько дней, и из яиц выходят де­теныши; но это не маленькие бабочки, а червячки с челюстями и шестью ножками. Появившись на свет, они сейчас же принимаются за еду. Едят они молодые ветки, почки, листья и растут, становятся все крупнее и крупнее; под конец шкурка, покрывающая их тело, раз­рывается, и они выходят из нее в новой шкурке. Дальше гусеницы — так называются эти червяки — снова берутся за еду и уничтожают ее с еще большим аппетитом, снова растут и снова сбрасывают старую шкурку, линяют. Наконец они совсем выросли. Теперь для них настает новая жизнь. Каждая гусеница строит себе домик-кокон и укладывается там на отдых (засыпает); гусеница шелковичной бабочки (а равно и многих других бабочек) делает для себя кокон из шел­ковых нитей, которые сама же выпускает из своего рта. Спрятавшись в кокон, гусеница последний раз ли­няет (сбрасывает шкурку) и — вот любопытная вещь:  из-под шкурки ее вместо обыкновенной гусеницы появляется какое-то странное создание, гусеница преобра­зилась в куколку. Разорвите один из коконов шелко­вичной бабочки, и в нем вы найдете куколку и высох­шую сморщенную шкурку гусеницы. Приходится подождать несколько дней, пока появится бабочка, а тем временем куколка лежит неподвижно в своей тем­нице. Но часы невольного заточения скоро пройдут; еще немного терпения, и куколка преобразится в бабочку. Одевающий куколку чехол разрывается, и из чехла вы­ходит новорожденная бабочка. Однако стены-темницы пока еще держат ее в заточении: кругом теснота и темнота, кокон еще не раскрылся, бабочка все еще взаперти. Еще одно усилие, и она будет на свободе, расправит свои усики, ножки и крылья и вырвется на свежий воздух, на вольный простор лугов и полей, где тысячи ярких цветов заготовили для нее вкусную пищу. Бабочка смачивает своей слюной передний конец кокона, проделывает в нем отверстие, высовывает сначала свои усики, лапки и голову, а затем и вся целиком вывали­вается из кокона.

Кончилось время тяжелых испытаний, наступила пора вольной жизни! Вот весело носится она в воздухе вместе с другими бабочками, легко перепархивая с цветка на цветок и собирая сладкий сок. Но недолго ей жить на белом свете. Через несколько дней она отложит яички (если только она самка, конеч­но) и погибнет, а из яичек вылупятся такие же малень­кие гусеницы, какою была раньше и наша бабочка...

Вернемся теперь к наездникам. Это, как уже было сказано, небольшие насекомые. Они имеют длинное, вытянутое тело и прозрачные крылышки. Брюшко у самок наездников заканчивается трубочкой, которая называется яйцекладом. Этим яйцекладом самки прокалывают в нескольких местах шкурку какой-нибудь гусеницы и вводят в нее свои яички. Из яичек выхо­дят маленькие личинки, которые живут внутри тела гу­сениц и растут там. Что же они едят? Да мясо гусениц. В конце концов получается нечто поистине неожиданное. Вы уже знаете, что из гусеницы должна образоваться бабочка; а тут из тела гусеницы выле­тает небольшой рой наездников, оставляя на месте вы­сохшую, пустую и изодранную ее шкурку. Это ли не дармоеды, коварные, зловредные дармоеды!

Между наездниками встречаются и такие артисты, которые не довольствуются гусеницами бабочек, а откла­дывают свои яички в тело личинок других наездников. То есть — преследуют своих же собратьев. Происходит это так: прилетает самка наездника крупной породы, буравит шкурку какой-нибудь несчастной гусе­ницы и кладет в нее свои яички. Из этих яичек со временем должны вылупиться личинки наездников. Но не тут-то было. Вслед за первой наездницей прилетает другая самка, не такая, как раньше, а иной породы, немного мельче. Отыскивает она гусеницу, в которой уже закопошились личинки наездников, и давай буравить ее своим яйцекладом да запускать ей под кожу свои собственные яички. Выходит, что и на паразитов на­шлась управа: пока они живут в теле гусеницы, в них самих заводятся паразиты; не успеют они откор­миться живым телом чужой гусеницы, как их собствен­ное тело уже идет в пищу другим.

Гусеницам наездники доставляют немало хлопот и неприятностей, но людям они приносят большую пользу. Они истребляют громадное количество гусениц, которые портят наши леса, сады и огороды, объедают листья и молодые побеги Поэтому наездников специально разводят и используют в сельском хозяйстве..